Виктор Шутов: Я счастлив, что до сих пор живу верностью театру

Татьяна Вичева, 7.06.19

Чем определяется успех драматического актёра:  талантом, трудолюбием, удачей – или правильно подобранной ролью?

Театральный стаж моего собеседника – 55 лет. И ролей в его судьбе было немало: актёр сыграл в 9 пьесах Островского и в нескольких десятках пьес российских и зарубежных авторов. «Никогда не просил роли. Они сами меня находили – будто кто-то свыше говорил: «Да будет так». А дальше уже я старался  сам, в каждом выходе на сцену, - говорит  актер Виктор Дмитриевич Шутов. - Каким бы ты ни был великим драматическим актёром, ты не можешь однажды поразить зал – и почивать на лаврах. Ты есть как актёр, пока тебя любит зритель».

21 июня Виктору Дмитриевичу исполняется 80 лет, - но и сегодня он неизменно срывает овации, выходя на сцену Московского Губернского театра под управлением Сергея Безрукова. А, значит, его успешная актёрская судьба, в которой есть место и таланту, и трудолюбию, и удаче  –  продолжается.

- Виктор Дмитриевич, а как всё начиналось? Должно быть, мечтали о профессии актёра с детства?

- Да, сцена меня влекла с юности. В старших классах я пошёл в студию художественного слова в Доме комсомольца и школьника на Электрозаводской. Какие там были концерты и спектакли! И как я в них играл!

Но речи о профессии актера не шло. Нас у мамы трое, отец погиб на фронте, нужно было помогать родным. Я закончил техучилище, пошёл работать на завод. Откровенно говоря, слесарем я работал не очень продуктивно. Помню, приходил к 8 утра, вставал к верстаку и долго стоял: просыпался. Проходил начальник и говорил: «Что ты стоишь, Шутов! Делай же что-нибудь!» - а я всё не мог приступить к работе, потому что накануне был допоздна в кружке. Я по натуре сова. Так что можете писать: «В актёры Шутов подался, чтобы не вставать раньше девяти».

- Хорошая причина! А если серьёзно?

- Если серьёзно, в моей судьбе часто случалось чудо. Одно из чудес –  что педагог студии художественного слова,  Марица Викторовна Донцовская, случайно узнала о наборе студентов в институт имени Щепкина.  Конкурс был бешеный: это  был первый вечерний факультет в истории театральных ВУЗов. Но она сказала: ты должен пройти. И я смог пройти. Сейчас думаю: будто что-то свыше вело меня к профессии артиста.

Так в 1959 началось моё обучение на курсе Михаила Ивановича Царева. Параллельно, на дневном отделении, Николай Анненков набрал свой знаменитый «звёздный курс»: Олег Даль, Виталий Соломин, Михаил Кононов, Виктор Павлов… Я помню их в выпускных спектаклях. И вообще, вся атмосфера Щепки тогда была заточена на создание актёров.

- А ещё театральное училище подарило Вам встречу с женщиной, на которой Вы женаты до сих пор.   

- Да, с Таисьей Непомнящей – будущей Таисьей Шутовой – я познакомился в том же 59м. Сначала – однокурсница, потом – любимая жена. Поженились мы в 1964м, сразу по окончании театрального. Сыграли свадьбу, а через день друзья посадили нас на поезд в Челябинск. Так получилось свадебное путешествие длиной в 3 года: столько мы проработали с женой в местном театре.

Это было фантастическое время! Легендарный директор драмтеатра Михаил Половец пригласил в труппу 16 человек: из Москвы, из Ленинграда, Ташкента, Свердловска. Все молодые, яркие, свободные; единственная пара – мы с женой. В первое время все жили в здании театра. После спектаклей не могли заснуть, энергия била ключом! Ночью врубали свет на сцене, включали поворотный круг – и читали друг другу монологи из спектаклей! Иногда действо выливалось на улицу, на площадь Революции...

- Должно быть, и на спектаклях рвали зал энергетикой?

- Рвали всё, причём порой в прямом смысле! (смеётся). Помню, ставили Розова «День свадьбы». Я играл Ваську. А на роль Майки режиссёр пригласил из Москвы Людмилу Гурченко. Представьте: я актёр порывистый, Гурченко импульсивная, и текст подходящий. В сцене разговора Майки и Васьки на фразе «или ты меня имеешь, или всё!» - зал просто рыдал от восторга. Тогда такие фразы со сцены не звучали вообще!

И вот на одном из спектаклей я кричу свою фразу, Гурченко машет руками – и на весь зал громкий «пум!»: её костюм в обтяжечку лопается от шеи до талии! Не выдержал экспрессии. Как-то выкрутились, спасли спектакль – но эту историю в театре вспоминают до сих пор.

- А с женой выходили на сцену Челябинского театра драмы в одном спектакле?

- О да! Помню, играли «Снежную королеву». Я – Кай, жена – Королева. Ей так шел костюм Королевы! Я не мог не реагировать! В сцене встречи Кая с Королевой я поворачивался спиной к залу, к ней лицом… и каждый раз играл такой мужской восторг, что ей приходилось прятать улыбку за веером. После спектакля меня могла ждать буря – но что я мог с собой поделать? Она была так хороша!… (разводит руками улыбается)

- И как уживались две творческие личности под одной крышей?

- Непросто.  У каждого свои амбиции, она как порох, я как порох – очень взрывоопасно! Но в итоге получилась невероятная жизнь мужчины и женщины. Все эти годы – годы настоящего трепета и любви. Все годы держало – и держит – человечность и уважение. Ощущение, что ты не можешь без неё. Понимание, что и она без тебя – тоже.

Вдобавок после Челябинска – работа в разных театрах. А это – разные графики гастролей, разлуки, пылкие встречи… Всю молодость и зрелость – это был бесконечный фейерверк страстей!

- А как произошло возвращение из Челябинска в Москву?

- Всё сложилось удивительно. Я искал работу – а Юра Борецкий искал себе замену в сильнейшем спектакле «Я люблю тебя, Инга», так как уходил из Московского областного драмтеатра имени Островского в режиссуру. Позвал меня, я показался худруку, понравился. Меня оставили сначала на эту роль, потом на много других.

- В театре Островского Вы прослужили целых 25 лет – и ролей Вам хватало…

- К счастью, это было время активнейшей жизни. Это был очень творческий театр и очень творческая труппа. Мы были молодые, энергичные, хотели творить! Тогда же о деньгах никто не говорил. Это было странное явление: денег не было вообще. Хотите историю на этот счёт?

- Безусловно!

- Гастроли театра Островского в Щёлково. «Валентин и Валентина» Рощина. Моя роль – капитан-лейтенант Гусев, подводник. Спектакль вот-вот начнётся. Ребята говорят: надо бы после спектакля «принять» – но кто пойдёт? Выходной день, алкоголь не продают (были такие времена). Все смотрят на меня. Говорю: собирайте деньги! Набрали ровно 3 рубля 62 копейки на четверых.

Пошли мы вдвоём с одним актёром. Заходим в магазин – а там шесть моряков северного флота. Откуда в Щёлково шесть моряков?! Засуетились, приветствуют – на мне же форма офицера. Я отвечаю, как положено: играю до конца.

Подхожу к продавщице, выдаю легенду. Мол, приехал в гости, надо угостить хозяев, помогите! Она: «Сделаем, выбейте 4 рубля 12 копеек»… Как 4.12?! Я – к товарищу: Вова, полтинничка не хватает, беги в театр, собирай ещё!

А кассирша мигает: давай! Что делать? Иду к морякам. Те напряглись: думали, буду допрашивать, чего они забыли в магазине. А я им: «50 копеек найдется? Приятель принесёт – отдам». Расслабились, заулыбались, полезли по карманам: «держите, товарищ офицер!». Я выбил чек, взял бутылку, дождался приятеля, чтобы долг отдать, – и бегом в театр. Успел с запасом. Но такая вот получилась история об отсутствии денег и такая интересная возможность сыграть в реальных обстоятельствах офицера-подводника. И ведь поверила не только продавщица – моряки тоже приняли за своего!

- Нескучная жизнь на гастролях у вас была! И часто гастроли случались?

- Очень! Тогда все театры ездили, начиная со МХАТов. Вся страна смотрела театральные спектакли в количестве невероятном. Наш областной театр Островского  часто ездил по Подмосковью. Было огромное количество домов культуры, на сцене которых мы играли.

- И все 25 лет Вашей службы в театре Островского у театра не было своего помещения. Где играли между гастролями?

- Играли по разным московским театрам. «Ингу» мы играли в Ленкоме очень часто, в Советской Армии на малой сцене…

А этот театр начали строить в 1967 году – и построили только в 1991м. Московский областной Дом Искусств "Кузьминки". Открытие МОДИ было лишь в 1992 году.  Под крышей МОДИ объединили два драматических театра – на основной сцене наш, Московский областной драматический театр им. А. Н. Островского, и Московский областной государственный камерный театр – на малой сцене.

- Как и почему Вы перешли «к соседям», в Камерный?

-Режиссёр театра Валерий Якунин меня позвал. С Якуниным мы в детстве мы ходили в один Дом Комсомольца и школьника. Валерий до сих пор помнит, как я там играл. Говорит, очень хорошо играл (улыбается).

- И в Московском Камерном театре Вы проработали больше 20 лет.   

- Думаю, я сделал верный выбор: с Якуниным у нас было много интересных работ. Вот, кстати. Был якунинский спектакль «Сосед и соседка» по пьесе Чодорова, где я играл слесаря-еврея. Спектакль лёгкий, но со смыслом; и роль колоритная. Я её простроил во всех деталях: от костюма до прочтения реплик. Спектакль шёл много лет с аншлагом.

А сейчас Якунин поставил его в Ногинске, в Московском областном театре Драмы и Комедии. Теперь это «Любовь на лестничной клетке». И в марте по его приглашению я опять играл своего Гринберга: «Я – слесарь, который вкалывает даже в шабат. На всё готов, лишь бы не сидеть дома, где осталась жена». Успех был, как и прежде! Такая вот интересная получилась петля времени.

- А в 2013м объединились оба «Ваших» театра - Московский областной государственный камерный  театр и Московский областной драматический им. А. Н. Островского...

- И название новому театру – Московский губернский – придумал сам Сергей Витальевич Безруков. «Губернский» звучит очень атмосферно, есть в этом нечто традиционное. Официальная дата рождения театра – 9 января 2014, так что в этом году мы отмечали пятилетний юбилей.

За 5 лет существования Московского Губернского театра я сыграл 9 ролей. Среди них – и любимый Островский («Нашла коса на камень»), и Чехов («Вишневый сад»). А сейчас я репетирую Крутицкого в пьесе «На всякого мудреца довольно простоты». Любопытно, что начинал я играть Островского именно с этой пьесы, играл Глухова – но очень, очень много лет назад. Вот такой я театральный динозавр.

- Какая роль любимая? Должно быть, Фирс в «Вишневом саде»? Фирс, трогательно любящий Раневскую. Поющий романс. До мурашек пробивающий зал в финальной сцене.

- Знаете, мне нравится абсолютно всё, что играю в Губернском театре. Вот даже роль в «Острове сокровищ», где я выхожу на четыре с половиной минуты. Но публика меня уже ждёт и с восторгом встречает.

Но, конечно, роль в «Вишнёвом саде» стоит особняком. Приятно, что в моего Фирса Безруков просто влюбился! Вообще его «Вишнёвый сад» – нечто невероятное, феерическое, от глобальных решений до мелочей.

- В качестве зрителя подтверждаю: спектакль потрясающий! А как Вам работать с Безруковым?  

  - Для меня Сергей Витальевич – идеальный режиссёр. За 55 лет службы в театре я работал более чем с 40 режиссёрами, могу сравнивать. Всегда безупречно вежлив с коллегами. В нём ни грамма самоутверждения себя как начальника, потому что есть самоутверждение себя как  таланта. Безруков ставит спектакли практически моментально, – и всегда глубоко, небанально и удачно.

Я рад, что у него продолжают находиться роли для меня. Сейчас забавно вспоминать, что пять лет назад, когда Сергей Витальевич пришел в театр в качестве художественного руководителя, он всем распределил роли – а мне сказал:  «Что с Вами делать, пока не знаю…». Но, как видите, снова всё сложилось в моей судьбе: роли есть.

- Какой сложный рецепт удачной актерской жизни у Вас вышел! И трудолюбие, и талант, и любовь, и везение  – и ещё что-то свыше…

- Сам иногда удивляюсь. Несмотря на то, что я, на первый взгляд, кажусь человеком эмоциональным и непостоянным, – я в итоге оказался очень верным. Верным одной профессии: я до сих пор в театре. Верным одной женщине: мы с женой до сих пор вместе. Верным манере своей игры: я драматический актёр, и в правильно произнесённое слово верю больше, чем в яркие спецэффекты. Верным себе.  Актер – это человек, который играет страсти. А верность чему-то или кому-то не сыграешь. Это надо прожить. Я счастлив, что проживаю это до сих пор.

Мы, зрители и почитатели таланта, поздравляем Шутова Виктора Дмитриевича с 80-летним юбилеем, желаем Виктору Дмитриевичу здоровья и дальнейшего продолжения сценической жизни.