Ирина БЕЗРУКОВА: В жизни мною движет сердце

– Ирина, сегодня вы известны многим не только как актриса, но и как интервьюер. Расскажите о новом опыте. Какую главную задачу как журналист вы перед собой ставите?

– Я не могу сказать, что являюсь журналистом, это было бы неправильно. Меня пригласили быть ведущей на YouTube-канале «Начало», и я с удовольствием попробовала себя в новом амплуа. К тому же подобный опыт уже был. На одном из телеканалов я вела передачу «Разговор на сцене с Ириной Безруковой», это были беседы с известными людьми нашей страны. Поэтому вести интересные разговоры с медийными персонами для меня не ново. Программу я делала полностью сама, без помощи редактора, начиная с момента подготовки к интервью и подбора тем и заканчивая редакторской работой уже на выходе.

В проекте «Начало» у меня нет задачи лезть под кожу герою, обсуждать грязное белье и делать на этом хайп. И мои основные герои – это известные люди, актеры, певцы, режиссеры, писатели, художники и т. д. Но это не значит, что я ратую за слащавые материалы, потому что личность – она многогранна. Журналистского образования я не имею и нюансам профессии приходится учиться на своем же опыте, зачастую интуитивно.

– У вас очень разные гости, по какому принципу вы выбираете героев? С кем из собеседников были хорошие беседы и с кем – сложные?

– Когда продюсеры стали мне предлагать полярные персоны, вначале я была несколько растерянна. Однако оказалось, что подобный эксперимент мне самой понравился. Например, Ксения Собчак и Ольга Бузова, Ида Галич и Михаил Шемякин – это люди, которые на виду, люди, которых знают, и у каждого из них своя аудитория поклонников. Я получаю очень разные комментарии – от восторженных до негативных. Потому что у меня есть уже сложившийся образ, и, наверное, с кем-то в беседе меня представить сложно. Но для меня главное – личность! Если человек добился успехов в определенной области, он не может быть абсолютно пустым. Например, после интервью с Константином Богомоловым многие писали, что не знали его таким, имея в виду его искренность, человечность. А для меня он такой и есть, я его знаю давно и очень уважаю. Хотя для аудитории он может казаться снобом.

Дважды были интервью, которые оказались очень напряженными для меня. Я не хотела бы называть фамилии, но, когда беседа не может выстроиться благоприятно и идет напряжение, это сложно. Поэтому здесь я, конечно, хочу отдать должное Ксении Собчак, которая у меня была и является асом в профессии.

– Она не была для вас сложным героем?

– К счастью, нет! Но я прекрасно понимала, с кем буду разговаривать. Это человек, который, даже отвечая на вопросы, может легко поставить спрашивающего в некомфортное положение. Кстати говоря, я считаю, именно с ней у меня было боевое крещение! Потому что на записи возникли технические сложности, у меня не работало «ухо» (редакторский суфлер), и мне приходилось быть одновременно и редактором, и ведущим. Но, судя по откликам, все вышло достойно! Я отношусь к себе довольно трезво и критично и понимаю, что сесть в кадре и поговорить – это еще не значит быть профессионалом. Хотя я к этому стремлюсь. (Улыбается.)

– Как вам кажется, интернет-вещание сможет вытеснить в будущем телевещание по востребованности у зрителей?

– Пока телевидение будет точно. Это объяснимо: в нашей стране до сих пор есть достаточно большая прослойка населения, которая на «вы» с Интернетом. Но все-таки именно телевидение дает определенное настроение. То есть причастность к чему-то общему. Например, недавно были долгие новогодние праздники, и радостное настроение нам создавали новогодние программы. Да, можно было бы сесть и что-то выборочно смотреть в Интернете, но в этом нет общности. Телевидение не просто развлекает, оно и информирует. В России телевизор как часть нашего менталитета, жизни. Хотя я сама смотрю телевизор редко, но у многих моих знакомых фоном он часто включен, им он дает ощущение дома и уюта.

– А что думаете о кино? Пандемия сильно повлияла на киноиндустрию, в том числе и российскую. Как вы лично оцениваете уровень отечественных фильмов?

– На самом деле российское кино я оцениваю и разделяю по временным периодам. Мне посчастливилось застать еще советское кино, которое в общей своей массе было достаточно качественным. Тогда у нас почти не показывали зарубежные картины, мы не ездили на фестивали за границу. Один из моих любимых советских фильмов – это «Кин-дза-дза», который я считаю пророческим и гениальным. Это был расцвет нашего отечественного кино. А после упаднические 90-е годы, когда кино в стране почти умерло. Пострадали все, кто имел отношение к кино, – и актеры, и режиссеры, и гримеры, и костюмеры. И именно в этот период многие навсегда ушли из профессии, надо было работать, соответственно, менять профессию и зарабатывать деньги. Но мне в тот период повезло, был удачный возраст, я была молода и востребована в нескольких картинах.

А вот потом начался период полного провала. Потому что мэтры кино ушли, а молодые оказались неопытные. Они хотели самовыражаться, эпатировать. Но у них не хватало владения профессией, таланта, опыта для реализации своих задач и желаний. Это было низкосортное кино, засилье пошлости и ерунды. И после уже пошли бесконечные мексиканские и бразильские сериалы…

– Вы не поддались этой бразильско-мексиканской лихорадке?

– Нет! Я смотрела на все это и думала, что со зрителями производят какую-то лоботомию мозга. Тогда у меня возник вопрос: куда мы катимся? И просвета в кино я не видела, что, конечно, удручало.

Следующая ошибка в кинопоказах была, когда в прокат хлынули низкопробные американские фильмы, различные боевики. В кинотеатры в тот период ходили поголовно все, но уровень кино снизился. Не было сделано квотирования для зарубежного кино, а наше было снимать абсолютно невыгодно, ведь прокаты собирали зарубежные фильмы. Например, во Франции есть квотирование, и там не более 40% зарубежного кино, остальное показывается только французское. Все эти стратегические ошибки и привели к упадку и провалу.

– А сейчас? Когда произошло возрождение?

– Лет 10-15 назад. Стали появляться новые имена, вернулись в профессию специалисты, покинувшие ее когда-то, и постепенно киноиндустрия воспряла.

– Кого вы можете выделить как профессионала?

– Режиссера Михаила Сегала, который снял фильм «Рассказы» и этим заявил о себе. Один из его первых фильмов – «Франц и Полина» – очень трогательный и настоящий. Советую всем, кто не видел, его посмотреть. И там играет Светлана Иванова, на мой взгляд, ее роль там одна из лучших в ее фильмографии.

– А как вы относитесь к тому, что сегодня многие актеры уходят из театра в кино?

– Я прекрасно понимаю таких людей, потому что сама актриса и хочу работать. В нашей профессии бывают простои и периоды затишья, поэтому, когда появляются предложения, не хочется отказываться. Я сама три года назад снялась в 16-серийном сериале, это не «Санта-Барбара», а мелодрама. Но в шутку я говорю, что, как в частушке, «я страдала, страданула». (Смеется.) И конечно, это не было кино моей мечты. Но есть профессия, в которой хочется реализовывать себя. Плюс ко всему зарплата в кино больше, что для многих, безусловно, является мотивацией. И большинство актеров хотят попробовать разное кино, кто-то – фестивальное, кто-то – коммерческое.

– Чего не хватает в нашем кино?

– Я думаю, сказок и качественных мелодрам. Мелодрама – это про чувства, это про нашу женскую суть. Хорошая мелодрама нужна, иногда хочется окунуться в мир эмоций, чувств, страстей, которых в реальной жизни может не хватать. А женской душе просто необходим чувственный всплеск! И это прекрасно, потому что это про наш менталитет, и фильмов таких должно быть побольше.

– В чем отличительная черта нашего менталитета?

– У нас все брутально! Помню, с коллегами мы как-то обсуждали такое явление, как любовный роман или интрижка среди коллег. Например, во Франции закрутить роман со своим коллегой считается нормой. И в принципе любовная сфера у французов – главная часть жизни. Но у французов роман – это легкий роман, который как начался, так и закончился. А у нас это все заканчивается острой драмой! Вроде две стороны договорились о легком, ни к чему не обязывающем романе, а потом происходит целая трагедия. Вот в этом суть нашего менталитета. Мы не умеем играть чувствами, останавливать их и держать на паузе. Это касается и любви, и дружбы. Поэтому в нашей стране важны и востребованы фильмы о любви с хорошим концом, о надежде, о вере, о справедливости и душевной чистоте. В этом есть какая-то часть правды, которая близка нашей душе. Кстати, недавно я снималась в фильме теперь уже очень известного режиссера Клима Шипенко о Сергее Есенине. Фильм посвящен последним дням жизни поэта, а я играю маленькую роль, как раз одной из женщин, соприкоснувшихся с поэтом. Главную роль в фильме, рабочее название которого «Декабрь», играл любимец миллионов женщин Александр Петров, поэтому, когда я читала сценарий и был уточнен актерский состав, меня этот факт также привлек. (Улыбается.) Фильм должен выйти в прокат весной этого года, с радостью приглашаю зрителей на хорошее кино.

– Помимо кино в вашей жизни присутствует Московский Губернский театр Сергея Безрукова. Готовы ли вы променять театр на кино? И какая сфера деятельности вам ближе?

– Театр и кино для меня не взаимоисключающие вещи. Я очень люблю театр, но время от времени с огромным удовольствием снимаюсь в кино. Мне очень нравится играть в хорошем театре и в хорошем спектакле. Кстати, сейчас я как раз в поиске пьесы для себя. Пока то, что предлагается, не проходит мою внутреннюю цензуру. Буду искать дальше. Я за качество. Поэтому я уже несколько лет играю в спектакле «Бесконечный апрель», кстати, приглашаю всех 17 марта на наш спектакль. С этим спектаклем мы ездим на театральные фестивали и на гастроли. Он как раз про душу, про настоящие, непреходящие человеческие ценности.

– Вы обладатель редкой профессии «тифлокомментатор». И Губернский театр уникален именно тем, что его могут посещать слабовидящие или незрячие люди. Что вас сподвигло этим заниматься?

– Без лишней скромности скажу, что в Губернском театре действительно есть несколько спектаклей, которыми можно гордиться и ездить с ними на международные фестивали. В том числе и детские представления «Маугли» и «Остров сокровищ», которые сделаны настолько дорого, зрелищно и ярко, что это вызывает восхищение. Есть и спектакль без слов, пластическая драма, – это история Калигулы. Гордость нашего театра спектакль «Калигула», когда нет ни единого звука, а зрители находятся в оцепенении все время. Поскольку я была у истоков театра, был посыл сделать его доступным для всех. И он первый в нашей стране показал спектакль с тифлокомментированием. Незрячие люди могут прийти, получить наушники и слушать специальное сопровождение прямо во время спектакля. Все наши лучшие спектакли адаптированы для них. Театр доступен также для людей с особыми потребностями, все обустроено для нахождения колясочников.

Может, и нескромно звучит, но я первая в нашей стране ввела опыт тифлокомментирования в театре. Обучилась этому в институте «Реа­комп», в котором сегодня являюсь преподавателем. Эта тема мне в принципе интересна, и я ее развиваю, например, в уходящем году мы адаптировали для незрячих Музей Л.Н.Толстого в Ясной Поляне.

– Вы очень красивая женщина, при этом очень умная. Мне показалось или это так, в жизни вами движет сердце, а не разум?

– Конечно, сердце! Я же женщина, и по-другому быть не может. (Улыбается.)