Сергей Безруков: «Я учусь говорить «нет»

Вадим Верник, ОК!, 22.05.2014

У Сергея БЕЗРУКОВА недавно началась совсем другая жизнь. Популярнейшей актер возглавил Московский  Губернский театр. Я знаю, как фанатично Сергей предан актерской профессии, и вот теперь, с такой же максимальной отдачей, он занимается строительством театра. Конечно, каску прораба Безруков не надевает. Под его началом прежнее пространство обретает новое дыхание, и уже есть ощутимые результаты.

Сережа, скажи, для тебя, успешного, популярного артиста, это была авантюра – встать во главе театра, да еще на окраине Москвы?

Ну, Кузьминки — это не совсем окраи на, судя по тому, до каких размеров увеличилась Москва. (Улыбается.)

Конечно, скоро центром мироздания станут Васюки!

Вот-вот. Я думаю, проблема для многих — удаленность от метро, а у нас метро рядышком — две минуты и вы, дорогие зрители, в театре. Мне самому район Кузьминки хорошо знаком.

Ты, кажется, живешь в этих краях?

Мне гораздо приятнее жить не в самом центре. А здесь, в районе нашего театра, и экология получше, рядом парк Кузьминский, замечательный, недалеко и Кусковский, в котором я вырос. Место уж больно шикарное! Да и театр сам по себе прекрасный. Там, Вадим, стоит побывать, на самом деле.

Сережа, я обязательно приеду!

Стоит приехать. Атмосфера по-настоящему театральная. Правда пока еще кто-то именует наш театр Домом Культуры, поскольку театр располагается в здании Московского областного Дома искусств. Но мы движемся к тому, чтобы не только именоваться Московским Губернским театром, но и быть им на деле. Никакой это не ДК, это настоящий театр с хорошей сценой, с интересным залом на 780 мест (это большая сцена, а малая — на 200 мест). Что еще нужно творческому человеку, чтобы жить в театре и создавать спектакли малой и большой формы?

«Жить в театре» — это хороший образ. А сколько времени ты тратишь на дорогу до Губернского театра?

Не буду выдавать всех секретов. Могу сказать, что мне, конечно, повезло, — я не стою сейчас в пробках. А когда в Табакерке работал, приходилось искать специальные маршруты, чтобы на пробки времени не тратить.

Хочу уточнить. В Табакерке, родной для тебя со студенческих лет, ты уже не служишь?

Я играю в Табакерке два спектакля: "Похождение" и «На всякого мудреца довольно простоты»...

... который идет теперь на сцене Московского Губернского театра.

Пока идет.

Что значит «пока»?

Дело в том, что моя роль Егора Дмитриевича Глумова имеет возрастное ограничения.

Ну да, герой Островского намного младше тебя нынешнего.

Да, ему там около 25 лет. Поэтому играть его в 40, потом в полтинник и еще в шестьдесят — это уже просто кощунство. Думаю, в конечно итоге мне придется отказаться от роли Глумова. Интересно, что в моем новом спектакле «Нашла коса на камень» по Островскому, который я выпустил как режиссер, тоже герой — Егор Дмитриевич Глумов, только постарше, чем в «На всякого мудреца...». Его играет замечательный актер Антон Хабаров, артист моего Московского Губернского театра. И я, как исполнитель роли Глумова, могу совершенно искренне сказать, что эту роль Антон сыграл отлично. Я вообще почувствовал, что, наверное, как Олег Павлович Табаков, радуюсь, когда мои актеры блистательно работают. В этом спектакле главную роль играет Дима Дюжев, мой друг, и вот что самое поразительное: зрители приходят «на Дюжева», а, уходя, говорят: «Какая у тебя труппа! Какая у тебя труппа. Карина Андоленко, Галя Бокашевская — мои актрисы. Сергей Вершинин, Саша Аноприков, Миша Шилов... Их стоит увидеть на сцене!

Сережа, ты с такой любовью и гордостью говоришь об актерах, будто они твои собственные дети!

Вадим, мне кажется, художественный руководитель должен быть таким. Он должен любить свою профессию, театр, актеров, как своих детей. А как иначе? Ты заботишься о каждом из них, думаешь, ночами не спишь, тасуешь, как карты в колоде: в следующую работу возьму вот этого актера, а этих артистов хорошо бы вместе свести в таком-то спектакле, и так далее. В своем спектакле «Нашла коса на камень» я сделал некоторые открытия, соединив в одной постановке сразу три пьесы Островского (конечно, не целиком). И для меня это было очень важно, потому что количество персонажей сразу увеличивалось раз в 10 раз.

Какой ты хитрый!

У меня, повторяю, очень хорошая труппа. Я пригласил в театр прекрасных режиссеров. Сергей Пускепалис только что выпустил спектакль, где занято почти 30 человек, так что у актеров опять нтересная работа. Когда в театр приходит новый художественный руководитель, возникают и проблемы. Я имею в виду некую растренированность, профнепригодность некоторых актеров, которую я замечаю.
А куда деваться!

Как с этим борется Сергей Безруков?

Надеюсь на переаттестацию. Я отсматривал артистов и в капустниках, и в спектаклях, со многими сам репетировал.

Кого-нибудь уволил?

Нет. Многие ушли сами.

То есть ты создал для них такие психологические условия, чтобы они ушли?

Нет. Я ничего не делал для того, чтобы они ушли. Мне, как художественному руководителю, прежде всего важно видеть в актере перспективу.

Скажи, Сережа, до того, как ты стал руководителем театра, ты так же трепетно относился к своим коллегам?

Я вообще всегда любил своих партнеров и в кино, и в театре.

Ну наверняка не в такой превосходной степени. Сейчас у тебя прямо какое-то материнское чувство к своим актерам.

Отцовское. А как без этого? Труппа — это живой организм. Были и те, кто не совсем в труппе ужился.

С ними, как я понял, ты уже расстался. Хочу уточнить. Вот ты великолепный актер, теперь руководитель театра. Зачем еще режиссурой занялся? Не боялся провала?

Вадим, дело в том, что режиссурой я уже занимался. Давно, еще будучи актером театра Табакова, я негласно ставил спектакли, был ассистентом режиссера. Я, например, помогал Андрею Житинкину работать над «Психом», инсценировку которого я, помнится, собирал и клеил вместе с Людой Улановой. В спектакле про Феликса Круля я фактически придумал заново своего героя, поскольку в инсценировке романа Томаса Манна меня многое не устраивало.

Иными словами, ты был готов к тому, чтобы полноценно поставить собственный спектакль.

Я себя пробовал, проверял. Отец мой, Виталий Сергеевич Безруков, всегда говорил мне: «Сереж, нужно всегда рассматривать, решать сцену таким образом, чтобы не было похоже на то, как решали ее до тебя. Попробуй найти в ней что-нибудь оригинальное».

То есть ты еще и режиссер-революционер?

Я может быть не такой радикальный, как многие режиссеры у нас московские, все-таки я поклонник классического театра. Я воспитан в традициях классического театра. И поэтому для меня классический театр является основой. Но я не против экспериментов, я их люблю. Самое главное для меня — Его Величество актер, чтобы можно было сопереживать, чтобы все по-живому.

Интересно, а были конфликты с актерами, когда ты репетировал спектакль? Находила «коса на камень»?

Когда я выпускал спектакль (а времени на постановку было очень мало), артисты нервничали, потому что они порой не понимали как, что и зачем. Я говорил: «Вы слушайте только меня, умоляю вас! И выполняйте то, что я прошу».

То есть ты в работе диктатор?

Нет, я импровизатор. Для меня просто важно, чтобы актер выглядел достойно. Я придумаю огромное количество ходов, чтобы прикрыть даже порой слабого артиста, но даже со слабым артистом я поработаю как актер-педагог.

В общем, актеры тебя полюбили еще и потому, что было мало слов, и много дела.

Наверное, когда я только пришел в этот театр, люди поглядывали на меня искоса. Когда в устоявшийся коллектив приходит варяг, неизвестно, каким образом будет выстроено дело. Тем более, когда такой именитый варяг, как Безруков. Актеров можно понять. Так вот буквально с первых шагов, когда я только начал репетировать с ребятами, то увидел, насколько они оживились, насколько они были
заинтересованы. И понятно, что все в театре ждали премьеры. Перед первым прогоном со зрителями артистов так трясло! Я говорю: «Дорогие мои, просто расслабьтесь, я в вас все вложил, я все выстроил. Вы просто выполните все как надо...». Понятно, что были в зале и те, кто с претензией пришел посмотреть работу Безрукова-режиссера. Помню, как они подходили ко мне после этого прогона. Они были удивлены в хорошем смысле слова, они благодарили.

Это здорово, поздравляю! Сережа, скажи, твоя жена, талантливая актриса Ира Безрукова, будет играть в спектаклях Губернского театра?

Я думаю, это возможно.

Что значит «возможно»?

Во-первых, я очень не хочу, чтобы какие-нибудь «добрые» люди стали проводить странные аналогии: дескать примой всегда становится жена художественного руководителя. Ирина давно не играла в театре, в основном она киноактриса. А в театре она была занята, может быть, лет 10 назад. Есть в перспективе одна постановка, в которой Ира будет занята. Это пьеса молодого драматурга Ярославы Пулинович в постановке молодого режиссера Анны Горушкиной.

Ира в главной роли?

Нет, зачем же. Впрочем, не буду раскрывать всех секретов.

Я знаю, что Ира помогает тебе во многих твоих начинаниях.

Помогает. Во-первых, она занимается делами Фонда Сергея Безрукова. И в делах театра она участвует. Ирина взяла на себя тифлокомментирование. Дело в том, что мы стали первым в стране театром, в котором есть такая услуга специально для незрячих людей, чтобы они тоже могли приходить на спектакли. Это особая наука, этому надо учиться. Профессия редчайшая, есть всего 20 специалистов. Ира
прошла серьезное обучение, получила диплом тифлокомментатора, — это человек, который может вживую комментировать действие для незрячих.

Чья это была идея?

Наша с Ириной. Мы познакомились с Дианой Гурцкая, и это знакомство вдохновило нас. Мы сделали фильм «Реальная сказка» с тифлокомментированием. А потом мы с Ириной пошли дальше. Подумали — а почему бы в театре не начать предоставлять эту услугу? К нам на «Пушкин» приходят незрячие ребята, и они с таким воодушевлением говорят об этом спектакле, они находятся в реальной живой атмосфере. Они сидят в зале вместе с другими зрителями. Да, им комментируют происходящее на сцене, но есть живая энергетика актера, живое дыхание зала.

Сережа, я тебя слушаю и понимаю, что сегодня ты полностью растворяешься в театре. А как обстоят дела с кино?

Сегодня у меня, действительно, в приоритете театр. Еще осенью я отказался от европейского проекта, в котором мне предложили интересную роль. Тогда мне приходилось сводить артистов на репетиции спектакля, поскольку у них были еще съемки в кино. Это большое дело — свести всех вместе.

То есть ты пожертвовал собой ради общего дела?

Я пожертвовал. Это необходимо, Вадим. Я думаю, мне за это воздастся. Все-таки театр — это служение. И если ты настоящий фанат театра, тебе это никогда не надоест, ты всегда будешь готов идти на какие-то жертвы. Я актер, которому сейчас уже 40 лет, в профессии, можно сказать, со школы. Со мной отец начал заниматься, когда я только пошел в первый класс. И мне до сих пор все это не надоело.

А ты чувствуешь свой возраст?

Конечно, чувствую (Говорит старческим голосом.)

А если серьезно? Ты, например, спортом занимаешься?

Я стараюсь вести здоровый образ жизни. Я не пью, не курю, не отвлекаюсь на посторонние глупости. Мне кажется, это такое большое заблуждение, что якобы для того чтобы что-то придумывать и создать, надо немного расслабиться, выпить, и вот… пойдут идеи. Это не так. Импровизация и полет фантазии — только на трезвую голову. А что касается курения — тоже, как мне кажется, разумным решением было, не в ущемление прав всех курильщиков, сделать в театре специальную курительную комнату. Ты же знаешь, люди творческие, мол, давай в гримерочке покурим. Я просто негодовал по поводу этого запаха табака. Я уже добился, чтобы для этого выделили специальную комнату, с вытяжками, лавочками, пепельницами, с умывальником. В противном случае буду штрафовать довольно серьезно.

Ремонтом, строгий Сергей Безруков, тоже сам занимаешься?

Нет, этим у меня, конечно, специально обученные люди занимаются, потому что хозяйство досталось огромное. Мы развиваемся.

Скажи, какие качества ты в себе открыл, когда стал руководителем театра? Может, стал иначе смотреть на какие-то вещи?

Наверное, я учусь говорить «нет». Учусь говорить с людьми довольно-таки жестко. Это необходимо. Я понял, что любимым всеми как актер не будешь никогда.

Неужели кто-то не любит актера Безрукова? Я не в курсе.

Как актер я никогда не стремился к тому, чтобы меня все любили. Есть разные категории зрителей: и те, кто меня терпеть не могут и даже те, кто ненавидят. Ну и пожалуйста. А есть и те, кто любят. И это гораздо важнее.

Это точно. Успехов тебе, Сережа, в твоем интересном и благородном деле! Ты так увлеченно рассказываешь о своем театре, что теперь обязательно приду на твои спектакли.

До встречи, Вадим!